Маяковский теория стакана воды. Марксистские взгляды на взаимоотношения мужчины и женщины

По одной из улиц города бежит толпа обнаженных мужчин и женщин с наспех заготовленными плакатами и цветами. «Долой любовь! Долой стыд!», — кричат они. Прохожие в растерянности, а некоторые из них, недолго думая, раздеваются догола и присоединяются к этой, с первого взгляда кажущейся странной, манифестации. Добро пожаловать в Москву двадцатых годов прошлого века!

Такие своеобразные манифестации нового духа проходили не только в Москве, но и в Петрограде, Одессе, Саратове и других крупных городах молодой советской республики. Противники стыда пытались доказать таким образом, что все, что естественно — не безобразно. Сразу после Октябрьской революции шел слом многих устоев, как в сфере общественной, так и в сфере личной жизни — была предпринята попытка изменения сексуальной морали и изменения взглядов на традиционную семью. Студенческая и рабфаковская молодёжь 20-х годов воспитывалась на «теории стакана воды».

И суть этой теории, точнее системы взглядов, заключалась в отрицании любви и сведении отношений между мужчиной и женщиной к инстинктивной сексуальной потребности, которая должна находить удовлетворение без всяких «условностей», так же просто, как утоление жажды (заняться сексом просто, как выпить стакан воды). Порядочной комсомолке не следовало отказывать товарищу, которому невтерпеж заняться любовью. Секс объявлялся такой же естественной человеческой потребностью, как сон, еда, и прочее. Прекрасные чувства, воспетые поэтами серебряного века, всячески высмеивались, так же как и все остальные пережитки прошлого, присущие буржуазному быту.

САМА ФРАЗА («СТАКАН ВОДЫ») ВПЕРВЫЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ В БИОГРАФИИ ФРЕДЕРИКА ШОПЕНА, НАПИСАННОЙ ФЕРЕНЦОМ ЛИСТОМ В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА (1852), ЭТО СЛОВА ПОДРУГИ ШОПЕНА, ГЛАВНОЙ ЖЕНЩИНЫ-ЭМАНСИПАНТКИ ТОЙ ЭПОХИ, АВРОРЫ ДЮДЕВАН : «ЛЮБОВЬ, КАК СТАКАН ВОДЫ, ДАЕТСЯ ТОМУ, КТО ЕГО ПРОСИТ». ИДЕИ ЭМАНСИПАЦИИ ЖЕНЩИНЫ НАЧАЛИ РАЗВИВАТЬ В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА. ПРЕДСКАЗАНИЯ О ТОМ, ЧТО СОЦИАЛИЗМ УНИЧТОЖИТ БУРЖУАЗНУЮ СЕМЬЮ, ВЫСКАЗЫВАЛИ ТАК ЖЕ МАРКС И ЭНГЕЛЬС.

Сам Ленин, тем не менее, отрицательно относился к теории стакана воды и называл её «совершенно немарксистской и сверх того противообщественной»:

Луначарский — нарком образования в своей статье «О быте: молодежь и теория стакана воды» критиковал теорию жестче:

Авторство этой теории часто необоснованно приписывают Инессе Арманд, Кларе Цеткин и Александре Коллонтай , которые, хоть и высказывали свободные феминистские взгляды, никогда не доводили их до уровня «стакана воды».

Так Александра Коллонтай о «стакане» не говорила, напротив: в своих теоретических работах она защищала «крылатый Эрос» (духовную близость) против «бескрылого Эроса» (чисто физическое влечение).

Как показал опрос населения, проведенный в 1923 году среди московских студентов, самой передовой и раскованной части молодежи, 72 процента юношей и 81 процент девушек предпочитали «стакану воды» крепкую и прочную любовную связь, пусть даже не освященную браком. И чем дальше, тем меньше оставалось приверженцев свободной любви.

Но на деле не все было так гладко. Государство до поры смотрело на всю эту ситуацию сквозь пальцы. Закон о браке и семье появился в СССР лишь в 1926 году. В то время такого либерального закона не имела ни одна страна в мире. Регистрация советского брака сводилась к простой статистической отметке, а развестись можно было по заявлению любого из супругов без объяснения причин. Как следствие — резко увеличилось количество детей, рождённых вне брака. В 1927 году около полумиллиона детей не имело понятия, кто их отцы. Виражи «крылатого эроса» привели к тому, что в 1934 году на одно рождение приходилось три аборта. Другим следствием послереволюционной вольницы стал рост венерических заболеваний среди населения.

В итоге мораль все же удалось спасти и теория «стакана воды» не прижилась ни у нас, ни в других странах: общество снова возвратилось к традиционным супружеским отношениям. Правда, пришлось полностью закрыть тему каких-либо сексуальных отношений, что в свою очередь оказало не лучшее влияние на психологический климат в стране советов.

Которая была одним из идеологов эмансипации советских женщин в 1920-е гг. Теория свободной любви Коллонтай до сих пор вызывает споры специалистов о том, как именно нужно понимать ее взгляды.

Ключевые слова: А. М. Коллонтай, история публицистики. теория «стакана воды», свободная любовь, история России, женское равноправие.

В этом году Россия отмечает столетие Октябрьской революции – событие планетарного значения, на десятилетия определившего ход социальной и политической истории всего мира. Одновременно 145 лет исполняется со дня рождения одного из активнейших участников Октября, видной большевичке, идеологу российского женского движения Александре Михайловне Коллонтай. Именно в её редакции «женский вопрос» встал на повестку дня в Советской России, именно её силами решался весь комплекс проблем, связанный с процессом освобождения женщины и утверждения её прав в обществе.

Взгляды Коллонтай на феминизм и на методы его пропаганды стали классическими в советской печати, а многие её инициативы до сих пор остают ся основными элементами социальной политики современной России. Пик феминистской деятельности Коллонтай приходится на 1920-е годы, когда большевики бросили все силы на проведение в жизнь запланированных реформ в духе марксизма-ленинизма. Одним из важнейших изменений сразу после революции предстояло стать окончательному решению «женского вопроса», который к началу ХХ века привёл российское общество к кризису в отношениях полов. Идеологической базой для решения женского вопроса в программе большевиков был марксистский феминизм. В его ленинской редакции он представал как явление структурное, идеально вписывавшееся в общий идеологический конструкт РКП(б).

Коллонтай, Арманд и их сподвижницы выдвинули догмат, который затем в публицистике В. И. Ленина превратился в идеологему всей партии коммунистов: без освобождения женщины не может быть революции, равно как без революции не может быть освобождения женщин. Советская женщина представляется в первую очередь как борец, который сначала сражается за идеалы большевизма, а затем берёт в руки инструменты, чтобы строить новое общество. Собственно, право женщины на труд провозглашается главным условием её эмансипации. По замыслу советских феминисток, советская женщина получает политические права и имеет все возможности участвовать в общественной жизни страны и партийной работе.

Эта новая гендерная роль женщины противопоставлена традиционной, которая в работах марксистских феминисток рисовалась мрачными красками: активная женщинасозидательница против изнурённой, избитой домохозяйки. Такой подход к реформированию общества фактически сводил на нет семейные обязанности каждой конкретной женщины. Быт, воспитание детей, забота о муже становились побочными, мешающими факторами. При этом патерналистские и одновременно в чем-то даже материнские функции взяло на себя государство. Благодаря регулярным публикациям на тему женского вопроса, к проблеме подлинного равноправия женщин в новом советском обществе было привлечено действительно пристальное внимание всех политических и общественно активных слоев общества.

Но далеко не все идеи советских феминисток были воплощены на практике корректно или оказались жизнеспособными. К числу таких практически нереализованных идей относится и теория «Новой женщины», автором которой, почти единоличным, выступила Александра Коллонтай. Будучи одним из самых плодотворных публицистов-большевиков, Коллонтай много внимания уделяла таким совсем не политическим темам, как любовь и сексуальность, используя эти понятия для конструирования вполне политического дискурса, заточенного для решения сугубо практических задач строительства нового революционного общества. Представленные в таком свете любовь и сексуальность, по мысли Коллонтай, постулировали полную свободу женщины в выборе партнера. Для этического обоснования своей концепции публицистка ввела в лексикон того времени такие понятия, как «новая мораль» и «крылатый эрос», которые стали квинтэссенцией свободных взглядов вообще всех марксистских феминисток на любовь и межполовые отношения.

Эти два своеобразных концепта вызывают подлинный интерес к личности Коллонтай на Западе, особенно среди исследователей таких стран, где традиционно сильны «левые» политические силы. Серьёзные работы о российской большевичке за последние два десятилетия выходили в Испании, в Норвегии и Швеции. Однако всё чаще даже в научных работах (не говоря уже о научно-популярных и просто массовых изданиях) на Коллонтай обращают внимание как на автора одной-единственной достойной упоминания идеи, которая, по иронии, никогда ею не высказывалась и при детальном изучении оказывается апокрифической. Это теория «стакана воды», которая принесла скандальную славу Александре Михайловне уже при жизни.

Нет абсолютно никаких оснований утверждать, что именно Коллонтай была её автором. В опубликованных (и доступных для обозрения неопубликованных) работах Александры Михайловны нет ни единой строчки, которая хотя бы упоминала словосочетание «стакан воды» в нужном контексте. Если судить post factum, некоторые аспекты собственных воззрений Коллонтай на сексуальность, конечно, пересекались с пресловутой теорией, но в таком случае мы подменим частное общим. Главная трудность, которая возникает при попытках максимально объективно и полно изложить суть отношения Коллонтай к пресловутой теории, состоит в том, что существует лишь один достойный доверия источник, в котором она внятно и обстоятельно излагается.

Суть этой теории общеизвестна, в формулировке её, возможно, первого и уж точно самого именитого критика она звучит так: «В коммунистическом обществе удовлетворение сексуальных желаний, любви будет таким же простым и незначительным делом, как выпить стакан воды»1 . Эти слова якобы произнёс Ленин, но вспоминает об этом только один человек – Клара Цеткин. Ленинскую трактовку теории она по памяти приводит в своих «Воспоминаниях о В. И. Ленине», и это, повторим, единственный известный эпизод, когда в беседе Ленин более или менее четко выразил свою позицию по данному вопросу. Характерно, что Владимир Ильич не упоминает в этом разговоре имени Коллонтай, а говорит о теории как о «хорошо известной». То есть можно сделать вывод, что уже тогда, в 1920 г., «стакан воды» обсуждался, по крайней мере в устных дискуссиях. Но об авторстве Коллонтай никто ничего не говорил.

Можно предположить, что В. И. Ленин высказывался относительно теории «стакана воды» не один раз, и вскоре его позиция стала известна в партии и среди всех думающих людей молодой Советской России. Скорее всего, именно тогда теория «стакана воды» вошла в массовое сознание, перемешалась с Коллонтаевыми идеями свободной любви и новой женщины, и окончательно приросла к образу Коллонтай. Её достаточно новаторское и даже в чем-то вызывающее отношение к сексуальным вопросам сделало Коллонтай в народной молве не только сторонником идеи о том, что секс, по сути, является высшей человеческой активностью (здесь критики явно путали сексуальное и эротическое), но и проповедницей всяческих извращений, безнравственных, распутных и случайных связей. Критиков теории «стакана воды» и якобы вытекающих из неё воззрений Коллонтай было достаточно. Среди них были и сотрудники женских журналов, и психологи, и педагоги, и партийные деятели. Но мы остановимся исключительно на ленинской критике как первой, основной и наиболее «авторитетной». Владимир Ильич в той же беседе с К. Цеткин с презрением и даже омерзением отозвался о «желторотых птенцах, едва ли не вылупившихся из яйца буржуазных воззрений», которые, почувствовав дух свободы, пронизавший все общество после победы Октября, ринулись проповедовать свободу и в половых связях.

Несомненно, это был камень в огород тех строителей Советской России, которые принимали идею Коллонтай однобоко, не задумываясь о её политическом аспекте. Однако повторимся, в массовом сознании именно такая неглубокая трактовка скандальной идеи и сделала Коллонтай в представлениях масс апологетом распутства. Сам Ленин подходит к этому вопросу как политик-прагматик, заботящийся в первую очередь о пользе революционного дела. Сам по себе промискуитет, по мысли лидера большевиков, – это явление антиобщественное, антисоциалистическое, противное природе новой жизни. Беспорядочный секс представляет опасность для физического и морального здоровья рабочего класса. Энергия, потраченная на удовлетворение сексуального желания, вполне может быть применена в какой-нибудь другой, более общественно полезной сфере. В то же время Ленин признавал, что революция освободила в молодых людях колоссальное количество энергии. Что с ней делать – Владимир Ильич знал, и его позицию так же в достаточном для понимания объёме излагает Клара Цеткин: «Молодёжи особенно нужны жизнерадостность и бодрость.

Здоровый спорт – гимнастика, плавание, экскурсии, физические упражнения всякого рода, разносторонность духовных интересов»2 . В результате своих рассуждений Ленин признал «теорию стакана воды» «совершенно немарксистской». По воспоминаниям Цеткин, вождь революции подытожил свои умозаключения так: «Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, край которого захватан десятками губ? Но важнее всего общественная сторона. Питье воды – дело действительно индивидуальное. Но в любви участвуют двое, и возникает третья, новая жизнь. Здесь кроется общественный интерес, возникает долг по отношению к коллективу»3 .

Примечательно, что эти рассуждения Ленина вполне согласуются с ненавидимой им «буржуазной моралью», против которой, собственно, и был направлен основной пафос всей публицистики Александры Коллонтай. На деле ситуация представляется гораздо сложнее и неоднозначнее. Приняв, что никакую теорию «стакана воды» Коллонтай не создавала, стоит задаться естественным вопросом: были ли заслужены хоть в малой степени те нападки, которым её подвергли многочисленные критики? Не была ли теория простым поводом, чтобы «наказать» Коллонтай за партийные «ошибки» более серьезного характера? Александра Михайловна считала, что нравственные нормы прошлого носили поработительский, эксплуатационный характер по отношению к женщине. Благодаря господствовавшим порядкам они закреплялись в сознании самой женщины и всего общества, но революционные преобразования достаточно быстро расшатали эту старую «буржуазную мораль».

Для окончательного и эффективного решения женского вопроса, по мнению Александры Михайловны, нужно было провести «перевоспитание психики женщины применительно к новым условиям её экономического и социального существования», которое, к слову, дается «не без глубокой, драматической ломки»4 . Это перевоспитание, по Коллонтай, означало, в первую очередь, подведение под новую базу одновременно и склада ума, и системы ценностей женщины. В числе принципов, которые Коллонтай декларировала в своих статьях, книгах и брошюрах, были и такие, странные для современного человека, положения, как «отказ от ревности», «подчинение разуму любовных переживаний» и тому подобные. Главное, что не устроило вождей партии во взглядах Коллонтай и привело к резкой критике, – это её обеспокоенность угрозой исключительности в выборе любовного партнёра.

Такая навязанная, вынужденная ограниченность, подразумевающая, что женщина одновременно не должна иметь больше одного возлюбленного, которого при этом имеет полное право считать своим (то есть принадлежащим ей), по мнению Александры Михайловны, способна очень сильно навредить нравственному и политическому «здоровью» женщины, да и всего социалистического общества. Вот эти строки, пожалуй, лучше всего характеризуют эти опасения: «Тысячелетиями воспитывала культура, построенная на инстинкте собственности, в людях убеждения, что и чувство любви должно иметь, как база, принцип собственности. Буржуазная идеология… учила, что любовь, притом взаимная, даёт право на обладание сердцем любимого человека целиком и безраздельно. Подобный идеал, такая исключительность в любви вытекала естественно из установленной формы парного брака и из буржуазного идеала «всепоглощающей любви» двух супругов»5 . Шокироваложе критиков как раз то, что в принципе привыкших ко всему старых, опытных революционеров шокировать не должно было.

Коллонтай со спокойствием относилась к сексуальной любви, открытой, смелой и не скрывающей себя. Многие критики абсолютно безосновательно, а потому ошибочно считают Коллонтай апологетом морального распутства, легализованного социалистическим строем, «проповедницей случайных связей». Сама Коллонтай, если уж обратить внимание на громкие теории, говорила не о стакане воды, а о Крылатом Эросе, который определяла как «влечение тела, перемешанное с духовно-душевными эмоциями»6 . Оппоненты Александры Михайловны духовнодушевный аспект не учли и обвинили Коллонтай в пропаганде промискуитета.

Вот тут как нельзя кстати подвернулась и теория «стакана воды», и её критика самим В. И. Лениным. Надо сказать, что к концу жизни взгляды Коллонтай на роль сексуальности в жизни женщины претерпели трансформацию. Подводя итог своей общественной деятельности, Александра Коллонтай писала: «Не сексуальные отношения определяют нравственный облик женщины, а её ценность в области труда, общественно полезного труда»7 . В последние годы публицистка соотнесла два основных, важнейших аспекта своих феминистских воззрений – сексуальный и общественный, отдавая предпочтение последнему. Расстановка приоритетов и ценностей, не раз испытанных и проверенных на протяжении всей жизни Коллонтай, окончательно выстроилась в той классической форме, которую приобрел в принципе женский вопрос в ХХ веке.

Примечания

1 Цит. по: Стайтс Р. Женское освободительное движение в России: Феминизм, нигилизм и большевизм, 1860–1930. – М.: Изд-во Российская политическая энциклопедия, 2004. – С. 507–508. 2 Там же. – С. 509. 3 Цеткин К. Из записной книжки // Воспоминания о В. И. Ленине. – М.: Изд-во полит. лит-ры, 1955. – С. 48. 4 Коллонтай А. М. Новая мораль и рабочий класс. 1. Новая женщина. – М., 1918. – С. 35. 5 Коллонтай А. М. Дорогу крылатому Эросу! (письмо к трудящейся молодёжи) // Молодая гвардия. – М. – 1923. – № 3. – С. 121. 6 Там же. – С. 123. 7 Коллонтай А. М. Летопись моей жизни. – М.: Academia, 2004. – С. 268.

Среди русских революционерок немало ярких личностей, - одна из них. Первая женщина-министр в истории, вторая в истории женщина-посол, теоретик международного феминизма, да и просто красивая женщина, не говоря уже о славе идеолога сексуальной революции.

Именно ей традиционно, но ошибочно приписывают авторство известной теории "стакана воды".

Из дворян, в девичестве - Домонтович. Отец - генерал, мать — из семьи фабриканта. Прекрасное домашнее образование: владела несколькими иностранными языками, хорошо разбиралась в литературе, прилично рисовала. Сестра - известная в свое время оперная певица Мравина, троюродный брат — Игорь Северянин, у которого есть строки: "Наш дом знакомых полон стай: и математик Верещагин, и Мравина, и Коллонтай".

Его позиция показалась Александре Михайловне убедительнее плехановской, но по-человечески ей больше нравился Плеханов.

Поэтому, когда российская социал-демократия распалась на большевиков и меньшевиков, Коллонтай не примкнула ни к той ни к другой фракции, не сумев выбрать между и .

Долго жила в эмиграции, где близко сошлась с самыми авторитетными вождями мировой социал-демократии, не говоря уже об известных суфражистках. Женское движение всегда привлекало , которая, написав немало работ на эту тему, стала в конце концов одним из главных теоретиков феминизма. И не только в России.

До мировой войны успела побыть сторонницей многих оппонентов Ильича, причем как с правого, так и с левого фланга. Поддерживала "ликвидаторов" — по ленинской терминологии это те "предатели-реформисты", кто стоял за легальные способы борьбы. И "отзовистов". А это те, кто боролся за отзыв представителей партии из Думы и предлагал немедленно уйти в подполье. Как она это совмещала, не знаю.

А вот взгляды на у Ленина и Коллонтай совпали, поэтому она и примкнула к большевикам. вернулась на родину, стала членом исполкома Петросовета и в отличие от многих сразу же поддержала ленинский курс на немедленную пролетарскую революцию.

На посту министра запомнилась разве что одним. В 1918 году по распоряжению наркома призрения отряд красногвардейцев и матросов пытался отобрать жилые помещения и покои митрополита Александро-Невской лавры в Петрограде.

Как гласило решение правительства, под детские приюты. Верующие, однако, оказали сопротивление. Жертвой этих событий стал протоиерей Петр Скипетров, его смертельно ранил красногвардеец. Именно те события послужили причиной анафемы патриарха Тихона безбожникам-большевикам.

И до революции, и после нее оставалась фигурой самостоятельной. Выступала против Брестского мира. В период Кронштадтского мятежа требовала от внятного объяснения: "Товарищи ждали ответа на те события, которые происходят у нас в Советской трудовой России, события грозные, чреватые последствиями. Мы ждали, что в партийной среде откроет, покажет всю суть, скажет, какие меры ЦК принимает, чтобы эти события не повторились. Владимир Ильич обошел вопрос о Кронштадте". Впрочем, она требовала от вождя почти невозможного: внятного ответа на вопрос, как совместить народовластие и диктатуру пролетариата?

Не одобрил Ильич и попытку обосновать отношение к сексу с марксистской точки зрения. Как она утверждала, "меньшая закрепленность общения полов непосредственно вытекает из основных задач рабочего класса". , судя по воспоминаниям Клары Цеткин, прокомментировал эту идею язвительно: "Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, край которого захватан десятками губ?"

И заключил: "Спасибо за такой марксизм". о "стакане воды" тем не менее никогда не говорила. Это слова подруги Шопена — известной Жорж Санд. Да и то, если верить воспоминаниям Листа. Однако эту формулу к большевикам применить все же можно. Хотя речь не о сексе. Дотошно проработав вопрос захвата власти и легко разрешив для себя вопрос цены человеческой жизни, они вместе с тем не имели ни малейшего представления о будущем. Или, точнее, представляли его столь же смутно, как и средневековые утописты. Подобная близорукость ленинскую гвардию, однако, не смущала.

Взять Зимний для них было как выпить тот самый стакан воды. Разрушить до основания старый мир, а затем… там увидим.

У европейски образованной, идейно подкованной и внутренне раскрепощенной большевички есть рассказ "Скоро". Идет 1970 год: нет ни богатых, ни бедных, во всем мире победил коммунизм, слово "война" забыто, рабочий день - два часа. Грациозные девушки с косами и беззаботные юноши в живописных одеждах. "Живут не семьями, а расселяются по возрастам. Дети — в "Дворцах ребенка", юноши и девочки-подростки — в веселых домиках, окруженных садами, взрослые — в общежитиях, устроенных на разные вкусы, старики — в "Доме отдохновения".

Со времен "Утопии" Томаса Мора прошло свыше 400 лет. А перед глазами у большевиков все тот же мираж: розовощекая молодежь в цветущих садах, "Дом отдохновения" для ветеранов мировой революции. И ни слова о переломанных костях…

Мелочь, конечно, по сравнению с коммунистическим раем.

В СССР эту дамочку просто обожествляли, хотя нигде нельзя было достать её книг. Насчёт художественных её произведений, думаю, люди не много потеряли, хотя сейчас, через интернет можно прочитать три её опуса. Я, из чистого любопытства, почитал её повесть про большую любовь. И ведь эта Коллонтай всерьёз считала себя писательницей. Дело не в том, что написано скучно, а в том, что написано абсолютно бездарно. В этом произведении, если что и чувствуется, так это дефицит мозгов у автора. Ну и, повторяю, скука, скука. Да и чего весёлого может быть в описании парочки, которые живут затворниками в гостинице в чужом городе. Она считает его беспомощным, хотя мужик живёт именно за её счет, и живёт очень даже неплохо.

Но я совсем не хочу разбирать художественные творения Саши Коллонтай, это просто потеря времени. Её же публицистика для нас сейчас закрыта цензурой. Так что и с этой позиции Коллонтай нам недоступна. Но, несмотря на такую закрытость, я всё же хочу сделать попытку понять, что же это за человек такой, Александра Коллонтай, советский министр, посол в Швеции. Думаю, что лучше всего использовать произведения Коллонтай, те скудные крупицы публицистики, которые сейчас нам доступны.

Разумеется, эта дамочка пишет не столько о революции, сколько о любви. Это же так естественно, ведь «Буржуазный идеал любви не отвечает потребностям наиболее многочисленного слоя населения - рабочего класса». А раз не отвечает, то просто необходимо научить людей любить друг друга по-пролетарски. Говорить то она, всё-таки красиво и несколько витиевато научилась. Вот что она пишет о любви.
«Любовь - это конгломерат, сложное соединение из дружбы, страсти, материнской нежности, влюбленности, созвучности духа, жалости, преклонения, привычки и многих, многих других оттенков чувств и переживаний».

Казалось бы весьма красиво сказано, но давайте вдумаемся, кто же это говорит о материнской нежности. А говорит это женщина, которая бросила своего сына, когда тому было всего три годика и потом, в течение целых двадцати лет эта примерная мамаша не видела своего единственного ребёнка вовсе. Даже тайком не приезжала взглянуть.
Но, не будем отвлекаться на сопливых детишек, в конце концов, эта дама убежала от мужа не для безделицы, а для дел весьма серьёзных, она убежала делать мировую революцию, так что можно понять её поведение кукушки.
Между прочим, совсем не лишено интереса объяснение самой Коллонтай о причинах бегства из дома. Вот что она пишет по этому поводу.
«Я хотела быть свободной, - признавалась она. - Маленькие хозяйственные и домашние заботы заполоняли весь день, и я не могла больше писать повести и романы… Как только маленький сын засыпал, я шла в соседнюю комнату, чтобы снова взяться за книгу Ленина».
Коллонтай просто хотелось писать романы и читать Ленина, поэтому она и ушла от мужа и малолетнего сына. Хотя у этой дамочки была прислуга, она никогда ничего себе не стирала, никогда ничего не готовила. Но, тем не менее, «хозяйственные и домашние заботы заполняли весь день».
Для обычной советской женщины такое объяснение звучит более чем странно, да что там странно, просто дико. Жить в огромном домине с множеством слуг и быть ещё чем то недовольной.

Но вернёмся к разглагольствованию Коллонтай о любви.
Так что же она там говорит про любовь?
«Половой акт превратился в самодовлеющую цель, в способ доставить себе еще одно «лишнее наслаждение», в похоть, обостряемую излишествами, извращениями, вредным подхлестыванием плоти».
И что же делать революционному человечеству? Саша даёт совет.
«Распутать эту сложную проблему чувства может только идеология и быт нового трудового человечества».

Не будем пока трогать идеологию, поговорим о более приземлённых вещах, о быте нового трудового человечества. Я уж не буду говорить про коммуналки, где каждый знал, какие трусы носит сосед. Но вот напомнить про поездки в колхозы, стройотряды стоит. Там эта проблема чувств воистину была сплетена в один общий клубок, где, говоря словами Коллонтай «Одного женщина любит «верхами души», с ним созвучны ее мысли, стремления, желания; к другому ее властно влечет сила телесного сродства». И всё это вполне щедро подстёгивалось самогоном и спиртом, который воровали на родном заводе. Почему то «новый трудовой человек» в этих командировках стремился напиваться до поросячьего визга. Других ситуаций я просто не знаю, хотя меня не один раз, как и остальных, посылали в колхозы то на уборку, то на сев. Поэтому, когда я читаю рассуждения Коллонтай о чувствах мужчины, я испытываю некий сарказм. Да вот это рассуждение.
«К одной женщине мужчина испытывает чувство бережливой нежности, заботливой жалости, в другой он находит поддержку и понимание лучших стремлений своего «я». Которой же из двух должен он отдать полноту Эроса? И почему он должен рвать, калечить свою душу, если полноту бытия дает только наличие и той, и другой душевной скрепы?».

Наверное, те, кому довелось побывать в колхозах на уборке урожая, вполне понимают, почему я заговорил про сарказм. Когда я дошёл до этого рассуждения, то сразу невольно представил себе пьяного рабочего на картофельном поле, который, разглядывая картошку, думает о том, какой же из женщин на картофельном поле «он должен отдать полноту Эроса», чтобы ненароком не покалечить свою душу. Этакий роденовский мыслитель на картофельном поле.

Впрочем, Коллонтай считает, что любовь рабочего класса по форме и по содержанию гораздо на более высоком уровне находится, чем любовь загнивающих буржуев. Да сами убедитесь, что она говорит по этому поводу.
«Идеал любви рабочего класса, вытекающий из трудового сотрудничества и духовно-волевой солидарности членов рабочего класса, мужчин и женщин, естественно, по форме и по содержанию отличается от понятия любви других культурных эпох».
А дальше Саша Коллонтай задаёт вполне закономерный вопрос: «Но что же такое «любовь-товарищество»?

Я же в этом месте сразу вспомнил дневник Исаака Бабеля, где он вполне конкретно описывает эту самую «любовь-товарищество». Свою запись он сделал в дневнике, который вёл, будучи будёновцем.
«Все ****и, но товарищи, и ****и, потому что товарищи».
Это так Исаак Бабель характеризовал женщин из армии товарища Будённого.

Впрочем, сама Саша Коллонтай товарищество ставит тоже на первое место. Вот что она пишет.
«Для классовых задач рабочего класса совершенно безразлично, принимает ли любовь форму длительного и оформленного союза или выражается в виде преходящей связи».
После столь откровенной цитаты я сразу подумал про наше советское общество «Долой стыд», которое, кстати, возглавляла товарищ Коллонтай. Но я не про то, как товарищ Коллонтай, будучи ещё и советским министром, возглавляла шествие нудистов в столице. Хотя, картина вероятно весьма забавная. Впереди шествует дама пятидесяти лет, совершенно голая, а за ней шествует колонна из тысячи голых мужчин и женщин, которые при этом скандируют – долой стыд. Конечно, картина забавная, но я не про шествия вспомнил, а про секс на московских пляжах, где нудисты из общества «Долой стыд», вполне открыто занимались сексом. Это потом в СССР «секса не стало», а в двадцатых и тридцатых годах он не только был, но и был прилюден.
А почему бы на пляже, которые в те годы все были нудистскими, и не быть «преходящей связи». Всё логично. Тем более, что: «Идеология рабочего класса не ставит никаких формальных границ любви». Самое главное, чтобы любовь была бесплатная, а не носила форму проституции. Ну, правильно, ведь в СССР предпринимательская деятельность была строго запрещена. Но зато широко была распространена теория «стакана воды». Если человеку захотелось на пляже попить водички, то надо утолить жажду. А секс, это та же жажда. И здесь как раз проявляются «те свойства души, которые нужны для строителей новой культуры: чуткость, отзывчивость, желание помочь другому». Ведь буржуазная идеология что требовала?
«Буржуазная идеология требовала, чтобы все эти свойства человек проявлял по отношению только к избраннице или избраннику сердца, к одному единственному человеку».

А что требует пролетарская идеология?
«Пролетарская идеология дорожит главным образом тем, чтобы данные свойства были разбужены и воспитаны в человеке, а проявлялись бы в общении не только с одним избранником сердца, но и при общении со всеми членами коллектива».
Общаться надо со всеми членами коллектива. Причём слово «члены» употребляется здесь во вполне конкретном смысле, по крайней мере, так логичнее.
И вообще.
«Безразлично пролетариату также, какие оттенки и грани преобладают в «крылатом Эросе»: нежные ли тона влюбленности, жаркие ли краски страсти или общность или созвучие духа. Важно лишь одно, чтобы при всех этих оттенках в любовь привходили те душевно-духовные элементы, какие служат развитию и закреплению чувства товарищества».
Как это у Бабеля – все ****и и все товарищи и товарищи, потому что ****и.

Саша Коллонтай говорит тоже самое, только несколько другими словами.
«Выделение «любящей пары», моральная изоляция от коллектива, в котором интересы, задачи, стремления всех членов переплетены в густую сеть, станет не только излишней, но психологически неосуществимой. В этом новом мире признанная, нормальная и желательная форма общения полов будет, вероятно, покоиться на здоровом, свободном, естественном влечении полов, на «преображенном Эросе».

Мне в связи с этим, сразу же вспомнился декрет Саратовского Губернского Совета народных Комиссаров.
Пожалуй, его стоит привести полностью. Обратите внимание на название. Об отмене частного владения женщинами. Вот ведь как.

Декрет Саратовского Губернского Совета Народных Комиссаров об отмене частного владения женщинами

Законный бракъ, имевшiй место до последняго времени, несомненно являлся продуктомъ того соцiального неравенства, которое должно быть с корнемъ вырвано въ Советской Республике. До сихъ поръ законные браки служили серьезнымъ оружiемъ въ рукахъ буржуазiи в борьбе ея с пролетарiатомъ, благодаря только имъ все лучшiя экземпляры прекраснаго пола были собственностью буржуевъ имперiалистов и такою собственностью не могло не быть нарушено правильное продолженiе человеческаго рода. Поэтому Саратовскiй Губернскiй Советь Народныхъ Комиссаровъ съ одобренiя Исполнительного комитета Губернскаго Совета Рабочихъ, Солдатскихъ и Крестьянскихъ Депутатовъ постановилъ:

§ 1. Съ 1 января 1918 года отменяется право постояннаго владения женщинами, достигшими 17 л. и до 30 л.

Примечание: Возрастъ женщинъ определяется метрическими выписями, паспортомъ, а въ случае отсутствiя этихъ документовъ квартальными комитетами или старостами и по наружному виду и свидетельскими показанiями.

§ 2. Действiе настоящего декрета не распространяется на замужнихъ женщинъ, имеющихъ пятерыхъ или более детей.

§ 3. За бывшими владельцами (мужьями) сохраняется право въ неочередное пользование своей женой. Примечание: Въ случае противодействiя бывшаго мужа въ проведенiи сего декрета въ жизнь, онъ лишается права предоставляемого ему настоящей статьей.

§ 4. Все женщины, которыя подходять подъ настоящiй декреть, изъемаются изъ частного постояннаго владенiя и объявляются достоянiемъ всего трудового народа.

§ 5. Распределенiе заведыванiя отчужденныхь женщинъ предоставляетя Сов. Раб. Солд. и Крест. Депутатовъ Губернскому, Уезднымъ и Сельскимъ по принадлежности.

§ 7. Граждане мущины имеють право пользоваться женщиной не чаще четырехъ разъ за неделю и не более 3-хь часовъ при соблюденiи условiй указанныхъ ниже.

§ 8. Каждый членъ трудового народа обязан отчислять оть своего заработка 2 % въ фондь народнаго поколения.

§ 9. Каждый мущина, желающй воспользоваться экземпляромъ народнаго достоянiя, должень представить оть рабоче-заводского комитета или профессiонального союза удостоверенiе о принадлежности своей къ трудовому классу.

§ 10. He принадлежащiе къ трудовому классу мущины прiобретаютъ право воспользоваться отчужденными женщинами при условiи ежемесячнаго взноса указанного въ § 8 в фондь 1000 руб.

§ 11. Все женщины, объявленныя настоящимъ декретомъ народнымъ достояниемъ, получають изъ фонда народнаго поколенiя вспомоществованiе въ размере 280 руб. въ месяцъ.

§ 12. Женщины забеременевшiе освобождаются оть своихь обязанностей прямыхъ и государственныхъ въ теченiе 4-хъ месяцев (3 месяца до и одинъ после родовь).

§ 13. Рождаемые младенцы по истеченiи месяца отдаются въ приють «Народные Ясли», где воспитываются и получають образованiе до 17-летняго возраста.

§ 14. При рождении двойни родительницы дается награда въ 200 руб.

§ 15. Виновные въ распространенiи венерическихъ болезней будутъ привлекаться къ законной ответственности по суду революцiоннаго времени.

Конечно, мы сейчас всеми правдами и неправдами пытаемся отмежеваться от этого декрета, дескать, его составил один нехороший человек, председатель Совета Уваров. Да ведь это и не важно, кто автор. Главное то, что документ выпущен коммунистическим Советом, а не частным лицом.

Впрочем, этот декрет совсем не противоречит высказываниям советского министра Коллонтай.
«Взаимное признание прав другого, без претензии владеть безраздельно сердцем и душою другого (чувство собственности, взрощенное буржуазной культурой)».
Конечно, это же аморально, «владеть безраздельно сердцем и душой другого». Не по коммунистически.
И вообще.
«Скрепы со всем коллективом должны быть еще более крепкими и многочисленными, еще более органическими».
А почему? Да потому, что: «Мораль пролетариата предписывает все для коллектива».

Мне могут возразить, что нельзя так избирательно выхватывать цитаты. Да я бы и не стал, если бы в СССР не проводились шествия нудистов по центральным улицам не то что мелких городов, но даже в столице.
Я бы и не стал обращаться к цитатам Коллонтай, если бы в двадцатых и тридцатых годах на пляжах голые купальщики не занимались моментальным сексом друг с другом.
Я бы и не стал цитировать Коллонтай, если бы в СССР не пропагандировалась теория «стакана воды».
И вообще, я бы не стал заниматься опусами этой Коллонтай, если бы не то лицемерие в отношении секса, которое пропитывало всю советскую действительность, всю советскую мораль. Ведь в СССР, например, не было ни одной секретарши, которая бы одновременно не была и любовницей своего начальника. Я, имея сорок пять лет трудового стажа, о таких даже и не слышал. Да и вообще на предприятиях СССР творился обычный бардак. На каждом предприятии царила атмосфера публичного дома. Правильно, ведь советские женщины в этом плане не защищены никакими законами, как это, например, существует в США. Наши советские женщины настолько в этом плане были не защищены, что просто воспринимали своё жалкое положение полу****и, как обыкновенную жизнь.

Да и вообще я препарирую эту Коллонтай из чистого интереса. Любопытно, какие женщины делали революцию, которые так красочно и наглядно пропагандировали «классовую мораль» и вводили новые правила «общения полов», «которые ближе отвечают задачам рабочего класса».
А задачей рабочего класса является уничтожение собственности.
«Если отомрет чувство собственности и эгоистическое желание «навсегда» закрепить за собою любимого, если исчезнет самодовление мужчины и преступное отречение от своего «я» со стороны женщины, то зато разовьются другие ценные моменты в любви».
Самое главное покончить с чувством собственности и развить чувство общности.

Саша Коллонтай даже Толстого приплела, как непререкаемый авторитет.
«Моменты «нерасторжимости» и «собственности» в легальном браке вредно действуют на психику человека, заставляя его делать наименьшие душевные усилия для сохранения привязанности внешними путями прикованного к нему спутника жизни. Современная форма легального брака беднит душу и уже никоим образом не способствует тому накоплению запасов «великой любви» в человечестве, о котором столько тосковал русский гений - Толстой».
Что не сделаешь ради здоровой психики и душевного богатства.

С Коллонтай соглашается и Луначарский. Вот что он говорит.
«В коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления, любовные потребности будет также просто незначительно, как выпить стакан воды".

Собственно всех этих «товарищей» понять можно. Все эти красноармейцы совершили за годы Гражданской войны столько преступлений, в частности столько изнасилований, что коммунистам требовалось как-то оправдать своих уголовников. Ведь не будем забывать, что аббревиатура «ЗК» в самом начале означала «заключённый красноармеец». Люди, в течение нескольких лет занимающиеся преступлениями, тяжкими преступлениями, просто не могли вести себя по иному, когда демобилизовались из красной армии. Это потом эти две буквы «ЗК» трансформировались в зэка, имеющее более широкий смысл.

Вообще с кадрами у коммунистов была большая напряжёнка. Именно поэтому обычные уголовники стали занимать очень высокие посты в государстве. А сколько видных руководителей партии и правительства было арестовано и по обвинению в сексуальных извращениях. В частности руководители самого высокого ранга из структуры НКВД были арестованы и по такому позорному обвинению. Даже министры НКВД в этом списке, члены политбюро. Куда дальше.

Сама же Коллонтай возглавила Отдел по охране материнства и младенчества. Смешно, дамочка, которая бросила своего малолетнего сына на десятилетия, вдруг возглавляет Отдел материнства. Большего лицемерия придумать трудно.

Но давайте теперь зададим другой вопрос: «Могла ли эта дамочка самостоятельно, по собственной прихоти организовывать шествия нудистов, возглавить скандальное общество «долой стыд»? Ведь члены этих обществ не только купались на пляжах обнажёнными и занимались на песочке сексом прилюдно, но они ещё и в общественном транспорте ездили абсолютно голыми. Вы только представьте, что войдя в автобус, вдруг обнаруживаете, что о вас трётся чья-то голая жопа или что другое. Так вот, могла ли товарищ Коллонтай быть в подобных делах самостоятельна? Конечно, нет.

Тогда давайте зададим себе другой вопрос: «Почему советское правительство, во главе с Лениным, организовало общество нудистов?».
Одну причину мы уже назвали. Это общество было необходимо для оправдания преступлений красной армии в годы Гражданской войны.

А ещё какая причина может быть?
Да разумеется, обычный дефицит всего. Не будем забывать, что промышленность России была отброшена революцией к петровским временам.

Да что там двадцатые годы. Возьмём хотя бы 1961 год. Ведь Гагарину, первому космонавту планеты, Совет министров СССР после полёта выписал помимо машины, квартиры и прочих вещей также и шесть трусов. Шесть трусов было выписано и его супруги, шесть трусов было выписано его матери. Только папу Юрия обидели, фурагу выписали, а трусы нет. А ведь это 1961 год, времена развитого социализма.
Так что наш наглый нудизм можно объяснить не только с политической точки зрения, но и с чисто экономической.

Кстати, против «здоровых нравов» не возражал не только Владимир Ленин. «Здоровыми нравами» Ленин с Крупской называли нудизм. Так вот, в политбюро не только Ленин голосовал за здоровые нравы, но и другие товарищи, например, тот же Луначарский, так же и Николай Бухарин, видный большевик Александр Богданов.

Именно поддержка сверху и способствовала смелости Саши Коллонтай в её столь специфической общественной деятельности.
Интересно, тосковала ли товарищ Коллонтай, будучи послом в Швеции, по своим нудистским привычкам? Это я не знаю. Летом наверное всё же тосковала.

Создателем «теории стакана воды» нередко называют Клару Цеткин – основательницу Коммунистической партии Германии, которая прославилась своей борьбой за права женщин. Приписывают авторство и Александре Коллонтай – русской государственной деятельнице, ставшей первой в истории женщиной-послом, а также революционерке Инессе Арманд.

Нельзя отрицать, что подобные взгляды были близки всем этим женщинам, и все же пальму первенства следует отдать не им, а Авроре Дюдеван – французской писательнице 19 в., творившей под псевдонимом Жорж Санд. Ее современник, венгерский композитор Ференц Лист, цитирует изречение писательницы: «Любовь, как стакан воды, дается тому, кто его просит».

Сущность концепции

«Стакан воды» в данном контексте рассматривается как обобщенный образ простейших человеческих физиологических потребностей, которые должны удовлетворяться по мере их появления, вне всякой связи с какими бы то ни было обязанностями. В один ряд с такими потребностями ставятся и отношения полов.

Вот человек голоден – и он что-то съел, он испытывает жажду – и он выпил стакан воды. После этого человек возвращается к своим делам, не вспоминая ни о потребности, которая его больше не беспокоит, ни об обстоятельствах ее удовлетворения. Предполагается, что таким же должно быть отношение к потребности в интимной близости. Никаких условностей в виде моральных запретов или брака быть не должно – они закрепощают женщину, низводя до положения «орудия производства».

Восприятие концепции в обществе

«Теорию стакана воды», как и близкую к ней идею общности жен в начале 20 в. часто приписывали социалистам и коммунистам. В определенном смысле основатели коммунистической идеологии сами давали к этому повод, предсказывая грядущее отмирание семьи. Такие прогнозы высказываются в «Манифесте коммунистической партии» К.Маркса и Ф.Энгельса, в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Ф.Энгельса.

В действительности, К.Маркс, Ф.Энгельс и их последователи против семьи как таковой не возражали и к упразднению брака не призывали. Они критиковали буржуазную семью, построенную на частной собственности и слиянии капитала – такая семья, по мнению теоретиков марксизма, действительно должна исчезнуть. К.Маркс иронизировал по поводу приписывания коммунистам идеи разрушения семьи, указывая, что «общность жен» фактически имеет место в виде проституции и супружеских измен.

Отрицательно относился к этой концепции и В.Ленин: «От этой теории стакана воды наша молодежь взбесилась», – говорит он. И утверждение не было голословным: в 20-е годы эту теорию даже обсуждали на комсомольских диспутах – настолько она была популярна.

Данную концепцию поднял на шит не В.Ленин и его сторонники, а Уваров – член крайне правой монархической организации «Союз русского народа». В 1918 г. в своем «Декрете Саратовского Губернского Совета Народных Комиссаров» он провозгласил «отмену частного владения женщинами». Впоследствии – во время Великой Отечественной войны – на этот документ опирались фашисты, объявляя всех советских женщин «проститутками».

В советском обществе «теория стакана воды» утвердиться не смогла. Она воскресла в 70-е годы 20 в. в виде «сексуальной революции» в странах Запада и в 90-е годы была подхвачена российским обществом.